В феврале 1917 года в Петрограде началось вооруженное восстание, в тот же день переросшее в то, что в историю вошло как Февральская буржуазно-демократическая революция в России. Об этом великом событии Андрей Светенко поговорил со своим гостем на радио «Вести ФМ».
Светенко: У микрофона Андрей Светенко. Здравствуйте. В эти дни 95 лет назад, в феврале 1917 года, в России произошла очередная Революция. Мы вообще страна с непредсказуемым фазовым переходом от стабильности к хаосу и наоборот, наверное. Вот об этом мы сегодня и поговорим с историком, шеф-редактором журнала «Отечественные записки» Никитой Соколовым. Никита Павлович, приветствую вас.
Соколов: Добрый вечер.
Светенко: Итак, что же произошло в феврале 1917 года? Ну, базовое слово — «революция». А кто-то ее готовил, как это обычно бывает? Кто-то ее плоды пожинал, кто-то себе, значит, в плюс это записал, а кто-то в минус?
Соколов: Ну, Февральская Революция замечательна тем, что ни одна из сил, которые ее готовили, в ней не участвовала. Было множество разных конспираторов, но ни один из них, ни одна из этих групп конспираторов никакого отношения не имела к реальным событиям. Самый главный конспиратор пил пиво в Цюрихе и писал статьи в газетах, что он не доживет до революции в России. Это он писал в январе 1917 года. Звали его Владимир Ульянов-Ленин.
Светенко: Ну, я-то понял сразу.
Соколов: И было ему в ту пору 47 лет.
Светенко: «Не доживем, не доживем, — говорил, — не увидим».
Соколов: Но он думал, что не доживет.
Светенко: Вот смотрите, что получается. О том, что был патриотический подъем в начале войны, в общем-то, в советских учебниках так немножко писали, да? Но потом считается, что он быстро сошел на нет, и уже к январю 1917 года все от войны безнадежно устали. Лозунг был «Долой войну! Хлеба, мира!», а все вместе сублимировалось в тезис «Долой самодержавие». То есть как раз вот все надежды-то должны были начать сбываться. А между тем, как вы утверждаете, для подпольщиков, революционеров, эмигрантов январь 1917 года — это значит уже поведение печальных итогов неудачи своего, так сказать, «бизнеса революционного». Нет ли в этом противоречия? Или они тогда не понимали того, что происходит в России, потому что в три дня тысячелетняя монархия «сковырнулась».
Соколов: Россия «слиняла» в 3 дня. Да, совершенно справедливо.
Светенко: И что, действительно вот 3 дня как нет подвоза хлеба в Петроград — и все?
Соколов: Нет, разумеется. Такие крупные события нелепо представлять как события трех дней, как будто это какая-то текучая пена. Конечно, эти события февральские были подготовлены всей предшествующей историей России, особенно предшествующими полутора годами войны, когда очень широкие массы населения, не только конспираторы, потеряли доверие к власти. Вот окончательно это было усилено к осени 1915 года, когда приходят панические письма с фронта о том, что нет боеприпасов, мы отступаем, власть провалена, пути сообщения не действуют, санитарное дело в полном упадке. Образуется прогрессивный блок в Думе. То есть рушится вся столыпинская конструкция государственной власти — столыпинская конструкция манипулирования двумя большинствами в Думе. В Думе теперь одно большинство, все партии сплотились под лозунгом даже не ответственного правительства, не ответственного министерства, они не требуют ответственного министерства, они требуют всего лишь правительства из технических специалистов, пользующихся доверием нации.
Светенко: То есть беспартийного, но решающего вполне жизненно важные задачи.
Соколов: Пользующегося доверием.
Светенко: Так сказать, коль скоро страна воюет, то в ней должна быть мобилизационная активность-то соответствующая, а то же ведь ни у кого исторически в памяти не отложилось, что были карточки.
Соколов: Карточная система действовала уже в 1916 году в провинции и в Москве. В Петербурге только не действовала.
Светенко: А вот надо было бы ее ввести, тогда не было бы этих 10-тысячных демонстраций рабочих.
Соколов: Да были гигантские ресурсы! Не было надобности, строго говоря, ни в каких карточках. Только распорядиться этими ресурсами власть не смогла. В стране было продовольствие, но его оказалось невозможно в нужное место в нужное время завезти.
Светенко: Значит, не было эффективных менеджеров, как сейчас бы сказали.
Соколов: Это вот ровно был полный паралич власти. И в феврале она просто упала под натиском буквально домохозяек, которые начали громить булочные.
Просмотров 
Другие новости по теме:
 «Хвосты» очередей переросли в Февральская революция |  Наполеоновская армия замерзала без сражений |  Смута породила информационную войну |  95 лет назад в России монархистов не осталось |  Катынское дело стало уроком для судебной системы |  Трагическая судьба К-19 показала сущность советского времени |
