Здравствуйте, уважаемые читатели.
Представляем новые публикации сайта "Квартал поэзии" - PoetKvartal.Ru
В этом выпуске стихи следующих авторов:
Анна Лисицина
Степан Балакин
Владимир Венин
Виктор Орлов
Светлана Кабанова
Анна Лисицина
Дата рождения: 17 апреля 1991 г.
г. Киев, Украина.
Поэтосоциолог. Аспирантка факультета социологии и поэтесса — наука и искусство для меня наиболее полно воплотились именно в социологии и поэзии. Считаю, что они отлично дополняют друг друга и наравне помогают людям в тяжёлые моменты жизни — понять проблемы и посмеяться над ними, в связи с чем предпочитаю «научную» лирику (с которой и начала свой открытый творческий путь) и иронические стихи.
Буду рада общению с единомышленниками.
Представлены пять стихотворений.
Шоколадная
...Вы приглашаете сдержанно к визави -
внешность кондитера с очень приличным стажем…
Я — шоколадная, только — особый вид,
сахарной стать никогда не пыталась даже…
Я перед Вами — в заманчивом естестве,
Вы — примеряете стружку, крема и пудру…
Самонадеянный и откровенный льстец -
в этом не усомнилась ни на минуту…
Ластится к стенкам бокала опять вино,
сыр на тарелке гордится, одетый в плесень…
Вы обсуждаете (видимо, со стеной),
как мне пойдёт новый образ в бумажках тесных…
Что ли совсем одурели в своих сырах —
всё ли решают банкнотами и мехами?
Что называете «сладкой» в который раз?
Что Вы блестящим фантиком размахались?…
Эти коробки похожи на склад гробов,
эти обёртки — на радости идиотов…
Я — не «конфетка», я — цельный какао-боб,
что испугались — попробовать не рискнёте?
Правильно, и не рискуйте — не Ваш продукт.
Ваше же виденье лучших достоинств женщин
в точно таком же картонном большом гробу
я все видала… И горечью буду жечься.
Мне не ужиться в коробочках-тупиках,
не конкурировать с каждой гламурной Дусей…
Да, мне, пожалуй, понравится муж-дикарь.
Вам ли смеяться над ниткой стеклянных бусин?…
Очищение
Я пишу историю свою
сотней паст и сотней разных ручек,
тысячей ненужных завитушек
украшая буквы на краю,
и, не приведи Господь, озвучить —
даже пресловутый Кот Баюн
темпом усыпить не смог бы лучше…
Каждый лист ажурен и надушен,
перегружен нотами парфюм.
Ты пришёл — и тонкие листы
задрожали, словно крылья птицы,
каждой разрисованной частицей
чувствуя — избыточны ряды,
стонут строк заплывшие границы,
слепнут мысли в блёстках золотых,
от конструкций хочется напиться…
Мне теперь и видится, и снится
всё предельно ясным и простым.
Белый очищающий огонь
слизывает буквенные лозы,
каплями искусственного воска
прошлое уходит, словно сон
в сад, где увядающие звёзды
прячутся в алеющий газон —
жгутся ароматы, ручки, блёстки…
Пал от громких звуков судьбоносных
усложнённый мой Иерихон.
Пшеница в камыше
(французский сонет)
Случилось уродиться в камыше
и слушать всё о всех колосьям хлебным:
то шелест показательно-хвалебный,
то злобные вульгарные клише.
Но стоит объявить на речке бал —
и шерочка с машерочкой танцуют,
кувшинки же, дрожащие глазуньи,
считают все неправильные па.
Хлебам — не дай Господь блеснуть зерном!
От публики скрывают свой геном,
душой пытаясь не окамышиться.
И так печально, что среди пустот,
видавших только кромку пресных вод,
нет жизни солнцеизбранной пшенице.
Жить заново
…Состарившись, в раздолбанной больнице
я жил-стонал
в заботе и тепле…
Решив, что всё, пора ко мне явиться,
однажды ужасающе-безлицей
пришла ОНА
на утренней заре…
Скупой мужской слезой давил на жалость
и умолял:
«Ну дай ещё хоть день!»
А смерть в ответ (хотя была незлая,
но очень натурально показала):
«Вы у меня
собой уже вот здесь!
Чего тебе «ещё»? Седьмой десяток!
И в рай пойдёшь —
назад какой резон?
Помилован седьмыми небесами,
поступок перевесил (вспомнишь сам-то?) —
старушке в дождь
отдал свой новый зонт!»
А я её прошу дать жизнь сначала,
чтоб на вопрос:
«Ну что же ты творил?»,
когда весы опять начнут качаться,
мог радостно и быстро отвечать я:
«Творил добро
из всех сердечных сил!»
Я ангелом!… Я буду, честно-честно!,
учить на «5;,
курить и пить бросать,
ни-ни до свадьбы со своей невестой,
любить жену, кота и тёщу с тестем,
и слушать мать,
и радовать отца!
Да я спасу ещё толпу старушек
своим зонтом
от тысячи дождей!…
Наверное, тут смерть устала слушать —
сказала: «На, дарю счастливый случай!
Давай готовь
план жизни, и скорей!
Вам всем одними новыми да жить бы…
Всё на словах,
проверить-то на ком —
а вдруг не врут? Ну ладно, будет видно,
самой, что выйдет, даже любопытно…»
Потом был взмах…
И новенький роддом…
И снова я в песочнице играю…
Опять учусь
и узнаю людей…
И снова понимаю — в волчьей стае
немедля спустят шкурку с горностая…
И не хочу
так быстро умереть!
И снова я в общественной системе —
её деталь…
Соседние винты
зовут то на рыбалку, то на стрельбы,
и я всё чаще в мыслях, не на деле
ищу, где стать
воистину святым…
А как спастись? Система вся гнилая!
Но с глаз долой —
и ужас позабыт,
и снова я ни в казино, ни в храме…
Урок из прошлой жизни повторяю:
повсюду зло,
сильнейшие — слабы…
А я так и вообще — пылинка в мире!
Забыв, о чём
просил сто лет назад,
я распускал неангельские крылья…
А мир меня, загнав и в хвост, и в гриву,
опять привёл
в больничную кровать…
…Пройдя сквозь сок, цветы и апельсины,
зажав в ладонь
свой вечный шеерез,
согнувшись над молчащим блудным сыном,
смерть тише тишины меня спросила:
«Ну что, родной,
ещё один заезд?»…
Я тебя…
Я тебя, конечно, понимаю —
если бы мужчиной я была,
я бы тоже бросилась стремглав
в это призывающее пламя,
что горит в зрачках конфетных глаз —
чёрных дыр бездоннее от ласк,
от малейших точечных касаний…
Я тебя, конечно, поняла.
При звонке не выскажусь о личном —
знаю я о манящих в постель
ароматах, и о теплоте
прядей, завернувшихся корично,
падающих в сдобу декольте —
ощущая их, забудешь тех,
с кем не так животно чувство вышло…
Я тебя поздравлю при звонке.
Я тебя, конечно, вспоминаю
и перебираю стопку дат,
но она сильней влюбилась, да —
словно драгоценный дождь Даная,
принимала каждый беглый взгляд,
ты и вдохновлял, и созидал —
так бы не сложилось между нами…
Я тебя забуду навсегда.
Анна Лисицина на «Стихи.ру»
Степан Балакин
Балакин Степан Степанович
Дата рождения: 1 января 1943 г.
Ташкент. Узбекистан.
Журналист. Пишу стихи с 20-ти лет. Помимо коллективных сборников издал полное собрание поэзии и афоризмов.
Являюсь ведущим на еженедельных вечерах клуба авторской песни и поэзии «Арча». В данном движении с 1975 г, тогда же принимал участие в Грушинском фестивале.
Представлены четыре стихотворения.
Война
Один упал головой к Москве.
Другой упал головой к Берлину.
А где-то матери плачут две —
У них и было всего по сыну.
А где-то пушки гремят во мгле.
Визжит снаряд, накрывая роту.
Идёт война по моей земле
Тяжёлым маршем чужой пехоты.
Артподготовки стихает шум.
— Давай в атаку, кому охота!
Я похоронки вам подпишу
Свинцовым росчерком пулемёта.
…Патроны кончились… Бой угас…
Но что со мною? И волос липок…
Я сам попался на этот раз —
Смеётся детство в июльских липах!
Шесть полков
Шесть полков контингента вернулись домой,
Расплатившись со всеми долгами.
Все стволы зачехлили и каски — долой!
Тонут улицы в радостном гаме!
Этот праздник победы пока не для нас,
Хоть и верилось в самом начале:
Мир — Афгану! Но духи, отправив намаз,
Нас огнём на дорогах встречали.
И горит бензовоз, и водитель убит.
И гремит над гранитом граната.
На Саланге лишь ветру свободный транзит.
«Шурави» здесь «персона нон грата»!
Я полроты оставил в проклятых горах,
А полроты мне братья до гроба.
Мы железо и порох несли на горбах
Через мины с не нашею пробой.
И в ущельях, где нет ни осин, ни берёз,
Где за каждой скалою засада,
«Для чего?» — мы себе задавали вопрос.
И себе отвечали: «Так надо!»
Нет, не мстить мы пришли за погибших своих,
Мы приказ выполняем, и только!
Саньки нету. Серёга один за троих.
И в дыму задыхается Колька.
Мы в болезни не верим, здоровы пока,
А живые — не верим в кончину.
Над Салангом, как вышки, стоят облака
И вершины — в сединах по чину.
Что вершины — мальчишки несут седину.
В них открылось такое прозренье!
В них, прошедших сквозь подлую эту войну,
Даже к смерти — не страх, а презренье!
Шесть полков контингента в Союзе давно.
Только мы всех долгов не вернули…
Ведь кому-то, кому-то идти все равно,
Выполняя присягу, под пули!
Нет, не мстить мы остались
за наших ребят,
Мы приказ выполняем — и только!
Саньки — нету. Серёга с Андрюхою спят.
И вопросами мучает Колька.
***
Вся жизнь моя прошла под знаком маеты,
Под знаком ожиданья и тревоги.
Растаяли, как дым, наивные мечты,
И старость кашлянула на пороге.
Я ей скажу: «Входи! Чего стоять в дверях?
Поговорим о жизненных итогах.
Ну, хочешь, успокой: скажи, что жил не зря,
Что не напрасно пройдена дорога.
Я дерево сажал — да где теперь оно?
Сын вырос и пропал, как будто не был.
Я книгу написал — не книга, а вино!
Но ни к чему вино, когда нет хлеба.
Над чем же я дрожал и чем так дорожил?
Ведь всё, в конце концов, промчалось мимо.
А может, повторить? Я крылья не сложил,
И сердце бьётся так неутомимо!»
Я в зеркало взгляну, а старости-то нет!
Душа из глаз глядит мятежной птицей.
Давай, душа, взлетим, взлетим на ясный свет —
Нам унывать сегодня не годится.
И кто это сказал, что жизнь уже прошла,
Что ни к чему надежды и тревоги?
Привет, мой новый день и новые дела,
И к новым целям новые дороги!
Реквием В. Высоцкому
Этой ночью узнал я печальную весть.
«Голоса» передали, что умер Высоцкий.
Плачь, Россия! В домах зеркала занавесь.
Он из тех, кто взлетел над тобою высоко!
За хрипящим надрывом звенела душа.
А за каждою песнею — судьбы людские.
Как мужик, он работал. Как поэт — ощущал.
И упал на бегу, в небо руки раскинув.
Да, Россия, прекрасны поэты твои!
Но как мало, как трудно живётся им с нами!
И звезда, как свеча, в изголовье стоит.
И нависла над гробом рука с пятаками.
Погодите поэту глаза закрывать!
Пусть он взглядом прощальным
всю землю окинет,
За которую всё же не жаль умирать,
Коль поют и слагают здесь песни такие!
Степан Балакин на «Стихи.ру»
Владимир Венин
Родился в 1950 г.
г. Уфа.
Издано 5 книг: «Штрихи земного бытия», «социУМ и социоБЕЗУМЬЕ», «108 ударов сердцем», «Купалось ЭГО в собственных лучах», «Психиатрия любви».
Творческое кредо: не спешить с публикациями, время — лакмус,показывающий степень ущербности творческой затеи; не забывать, что восприятие субъективно и зависит от уровня культуры и жизненного опыта конкретного читателя, которому плевать на мой лакмус.
Представлены три стихотворения.
Круги
Не по райскому лугу,
А мишенью врагу,
Словно лошадь по кругу
Я бегу и бегу.
Бьёт судьбина под рёбра,
Как жокей записной,
Чтоб не вяло, а бодро
Отскакал круг земной.
Мне расслабиться надо,
Хочет дух передых —
Новых дел канонада
Не даёт запятых
И опять, и по кругу
Я бегу, и бегу,
И взрываю подпругу
На последнем шагу.
Натерпелся «жокея»,
Вольной воли хочу,
Ни о чём не жалея,
В поднебесье лечу:
Ни забот, ни печали,
Ни последней строки…
А друзья отмечали
Под глазами круги.
Сергею Есенину
Он не рвался в мессии —
Не выдерживал крен…
Был поэтом России
Рубежа перемен.
От похмелья до пьянки,
Словно розовый конь,
Под рыданье тальянки
Вся душа — на ладонь.
Грусть в Рязани с глазами
Константиновских дней:
Ждут из Питера сани -
Не дождутся саней.
Суетливо, досрочно
Глянет с неба луна…
Вновь поэту построчно
Заплатили сполна.
«Я не рвался в мессии,
Но, лелея мечту,
Быть поэтом России
Я за счастье почту…» -
Покраснел от бессилья,
Задыхается рот -
«Ах, Россия-Россия,
Упаси… от щедрот!»
Пегас вороной
Мой Пегас иногда воспарял над страной,
Зависал, словно фрукт переспелый,
Ржал от боли в печали своей вороной
Или пел
ослепительно белый.
Мы с Пегасом могли бы такие дела…
Что великим не снились поэтам,
Только грустный Пегас, закусив удила,
Каждый раз мне отказывал в этом.
Я ль не холил его, я ль его не любил,
Я кормил его всем и исправно,
Но Пегас мой в обиде, что мало он пил -
Трезвым быть подозрительно странно.
Только спьяну, как сдуру, всесилен творец,
Напрягутся Пегаса подпруги
И, глядишь, у царя содрогнётся дворец,
И сбегут его верные слуги.
Если был бы хмельной мой Пегас вороной,
Я творил бы т а к и е причуды…
Мы — трезвы, виноватые перед страной,
Что не скинули странные путы.
Мать-Россия, гляди, надвигается муть,
Чёрный ветер Истории веет -
…Если Правде в глаза, покрестясь, заглянуть,
То последний дурак протрезвеет.
Виктор Орлов
Орлов Виктор Александрович
Дата рождения: 22 февраля 1946 г.
Хайфа. Израиль
Инженер.
Родился в Краснодарском крае.
Представлены пять стихотворений.
Версия счастья
Его не покидает бодрость,
Свет сходится в душе, как клин,
Давно в подруги выбрал скорость,
А лучший друг — адреналин.
Не любит качку, волн удары,
Но любит быструю езду,
И все окрестные радары
Способен видеть на ходу.
Стихи порой лесным пожаром
К нему приходят, как в бреду.
Талант поэта божьим даром
Ему ниспослан был в роду.
Когда зовут его поэтом,
Он удивляется слегка
И снова пишет про рассветы,
Про талый снег, про облака,
Про пьяных пчёл в парах нектара,
Про игры щук в лесном пруду,
О древних мифах улиц старых,
Пахучей ёлке раз в году,
О франках, готах и татарах,
О саксофонах и гитарах,
Любви в Париже на бульварах,
О дружбе в фронтовом аду.
Он не фанатик ассигнаций,
Не любит ездить по кольцу,
Не любит пафосных оваций,
Он — враг приказов и нотаций,
Не различает рас и наций,
Где надо, врежет подлецу.
Ему, поэту и бойцу,
Из древних нравится Гораций
И лебединый танец граций,
Цветы припортовых акаций
И въезд к родимому крыльцу
С берёзой, отданной скворцу.
Он — однолюб, в любви — безмерен,
Как все наследники отцов.
Наденет счастье, не примерив,
И обручальное кольцо.
Он жизнь свою судьбе доверит,
В свой мир жене откроет двери
И в версию любви поверит,
Увидев доброе лицо.
Бессонница
Не дай вам бог проснуться ночью,
В безвременьи, безлуньи — вдруг
Бессонницы виток порочный
Во тьме очерчивает круг.
Встаёт волна воспоминаний,
В них — грусть, восставшая с колен,
Тоска из давних расставаний
И боль негаданых измен.
Картины радостного детства,
Там — школьный Рим и Колизей,
Театр со школой по соседству
И лица преданных друзей.
Друзья те давние — далёко
В тумане океанских зорь.
В их замыслах, мечтах высоких
Романтики забыта хворь.
Рассеяны по континентам,
Разбросаны по городам,
И дружбы искренней моменты
В забвенье отданы годам.
Неподражаемы и странны
Импровизации судьбы.
Свет ностальгических обманов,
Весь род людской — твои рабы.
Рабы мечтаний быстролётных,
Рабы пронзительных страстей,
Ночных тревог, ладоней потных,
Супермоторных скоростей.
Вся жизнь разделена на части,
Блуждаем мы среди частей.
Стремимся к будущему счастью,
Но ждём от прошлого… вестей.
Ожидание Весны
В ожидании завтрашних буден
Будет вечер морозен и лют,
И Февраль на серебряном блюде
Мне подаст неба звёздный салют.
Но уже где-то греются ветры,
Чтобы с Юга расплавить снега.
До фронтов грозовых — километры,
До озерных зеркал — берега.
Я тоскую по солнечной страсти,
По глубоким озёрным глазам.
В нетерпении громкое «Здравствуй»
Я теплу многократно сказал.
Буду ждать журавлиных приветствий,
Буду ждать возвращенья Весны,
Её голоса, слова, соседства,
Вознесенья в блаженные сны.
Я растрачу обойму сомнений,
И расстрельных стихов благодать
Каждый день, бескорыстно весенний,
Буду с утренней ласточкой ждать…
Странные стихи
Чтоб появились эти строки,
Взошли пшеницы семена,
Был вписан месяц светлоокий
В квадрат весеннего окна,
А из тюрьмы бежал невольник,
И воцарилась суета,
Возник любовный треугольник,
И тлеет красная черта,
Звёзд «грязных» танцев мылят в бане
И славят их без колебаний,
Часы спешат, как на пожар,
А утром в новом кегельбане
Запущен первый пробный шар.
Потопа ждут в долине Нила,
В Венеции плывут дома,
Нас сотни тысяч лет хранила
Игра пытливого ума,
И жизни оживляли ток
Эмоций блеск, любви безумье,
Страстей пленительный исток,
Науки беспощадный шок,
Туман мучительных раздумий,
Разлив высокородной лени,
Идей, мечтаний и сомнений,
Ночных тревог и размышлений
Причинно-следственный цветок,
На обретенье вдохновенья
Надежд тончайший лепесток…
Чтоб появились эти строки,
В душе возникла тишина,
Закончилась тревог война,
Судьбы усвоены уроки…
Грядущих дней стоит стена,
Там — красок яркие тона,
А за стеной звучит струна,
Смычком встревожена она,
Её мелодии дана
Пространств бездонных глубина,
Голубоглазая Луна
Туманом грёз опьянена,
Бокал игристого вина
Давно опустошён до дна.
В душе — мираж — мои грехи,
И эти странные стихи…
О красоте, радости и богатстве
Я не люблю кровавые восходы,
Мне не понять избыток красоты,
Неясно мне, в какое время года
Рождаются гармонии цветы.
Не волен я быть каждому знакомым,
Мне не узнать, что завтра явит Бог.
Моя душа всегда стремится к дому,
А радость жизни измеряет слог.
Я не люблю ударов сквозь железо
И не любитель гонки сквозь туман,
Я — недруг славословий бесполезных,
Мне безразличен глупый критикан.
Люблю я звук мелодии негромкой
И звонкий голос водосточных труб,
И силуэт знакомой незнакомки,
И жадный поцелуй горячих губ.
Померкли романтические дали,
Стихов и песен потускнел салют,
Романтику поэзии изгнали
И тешатся романтикой валют.
Их много, что молились и просили,
Чтоб радости несметная река
Была бы им деньгами глубока,
А я прошу, пока живой и в силе,
Тебе великой радости, Россия.
Пусть эта Радость будет Космос на века.
Виктор Орлов на «Стихи.ру»
Светлана Кабанова
Кабанова Светлана Николаевна
Дата рождения: 15 мая 1969 г.
Дюссельдорф. Германия
Ученый, переводчик, поэт, популяризатор науки, журналист.
Родилась в Минске, окончила биологический факультет Белорусского Госуниверситета, затем аспирантуру при Академии Наук. Кандидат биологических наук. С 1996-го года живу и работаю в г. Дюссельдорф (Германия).
Автор поэтического сборника «Начало» (2002 г.). Победитель открытого творческого Конкурса «Пушкин для детей», организованного берлинским Обществом «Германо-Российский Фестиваль» в номинации «Поэзия» (2012 г.). Публикуюсь в периодических изданиях Германии, России, Беларуси и США. Ведущая колонки научно-популярных статей в печатном журнале «Партнёр» (Дортмунд, Германия).
Жизненное кредо: «Самосовершенствование. Искренность. Радость».
С уважением и наилучшими пожеланиями,
Светлана Кабанова
Представлены четыре стихотворения.
Мама-память
Память, стой, подожди!
Ты — исток и пророк!
Оживают глаза
на семейных портретах…
Что у нас впереди —
келья, крест или срок?
Осень смелая за
незабудковым летом?
Застонали часы…
Кто украл циферблат?
Это память. Она
переспорила время!..
(Кто ухожен и сыт —
бить не будет в набат,
не запомнится нам,
не заплачет со всеми).
Ты приходишь во сне,
как на исповедь друг,
как дождинка в пустыню,
дели-не-отделишь…
Мама-память, как снег
стала белою вдруг,
навека и отныне,
бели-не-отбелишь…
Память, стой! Обернись,
разреши, успокой,
задержись на холсте,
подружись с гобеленом,
обели обелиск,
попрощайся с тоской,
не забудь в суете
о святом и нетленном!
Комета
Дайте вырваться из трафарета,
солнца монополизм поубавить!..
Я лечу. Я живая комета.
Чем, скажите, судьбу позабавить?
Не хочу быть слепою приметой,
распыляться в угоду желаньям,
Кто сказал, что сгорают кометы?
Нет, сияет их дерзкое пламя!
Разгорается в раненых душах
это пламя огнём вдохновенья,
Не хотите ли душу послушать?..
Продолжается стихотворенье:
Я не только в полёте комета,
Светлячками горю среди ночи,
Дарят звонкие звёзды монеты,
Мне подходят. А биржа не хочет!..
Я у факела вьюсь нибелунгом,
бесполезно в моё сердце метить,
проплываю корабликом лунным,
Полукруг, полусвет, полумесяц…
Пусть меня называют хвостатой,
отдаю парикмахерам чёлку,
а хвоста серебристый остаток
бриллиантами ляжет на ёлке.
Я – комета. Лечу. Не угнаться
за космическим синим эфиром,
Догоняйте! Не надо бояться,
открывайте сердца и квартиры!
Нас Галактика ждёт недотрогой,
полетим к необычному свету,
Будет вечную эту дорогу
освещать озорная комета!
Малахитовая шкатулка
Что запрятано
в шкатулке малахитовой?
Изумруды или мелочь позабытая?
Может, это не монетки?
(Надо сколько их?),
а судьбы марионетки —
слёзы горькие.
Что в шкатулке? Изумруды?
Кольца с яшмою?
Не могу и не забуду
дни вчерашние…
Может, сотня есть каратов,
может, тысяча?
Я примерю все наряды,
коль отыщутся.
Золотая диадема,
глаз гранатовый,
диадему я надену,
только надо ли?
От браслетов с бирюзою
много толку ли,
коли небо в них с грозою
и с осколками?
Бусы спрятаны
жемчужные,
извитые,
Что еще шкатулке
нужно
малахитовой?
Может, сердце подарить ей?
А не рано ли?
Нет, не рано. Посмотрите —
Долгожданное
сердце бьётся!
Так зачем ей кольца с яшмою?
Разве сердце не дороже настоящее?
Драгоценности обманчивые,
хитрые
Ни к чему шкатулке больше
малахитовой!
Подарки
Ласку ветерка,
разговоры листьев,
волшебство мазка,
что в пажах у кисти,
земляничный рай,
вечности минуты,
из сирени май,
и в июне утро,
облаков игру,
грацию пионов,
в смоляном бору
танец махаонов,
искренность струны,
торжество удачи,
добрый плеск волны,
озорной, горячий,
первую зарю
(что бывает лучше?)
я тебе дарю,
принимай, послушай!
Светлана Кабанова на «Стихи.ру»
Чтобы не пропустить следующие выпуски, подпишитесь на рассылку
Условия публикации для поэтов
«Квартал поэзии» - некоммерческий проект. Его развитие зависит от нашей с Вами поддержки.
Поддержать «Квартал поэзии» баллами Стихи.ру можно переводом на логин
poetkvartal
Поддержать рублём можно через Яндекс.Деньги
410011953825332
Или через WebMoney
R893075245769
С уважением, редакция
Ольга Шарова (Белых)
Маргарита Мельникова
Сергей Сырцов
Просмотров 
Другие новости по теме:
 Орлов Виктор Александрович - О красоте, радости и богатстве |  Марина Девяткина - Стих в память о МАМе |  Еммилия - С Днём Поэзии |  Окрылённая Мечтатель - Разговор по душам. Прошу тебя, не плачь... |  Владимир Гусев Тульский - Признание в любви. Современный любовный сонет |  Михаил Фурлет - Лебединая песня |
