Мультимедийный круглый стол на тему: "Российское образование на пути к перезагрузке: новые идеи и люди" состоялся в рамках проекта "Социальный навигатор".
В мире происходит рост инновационных технологий в области образования. Это большие деньги, которые даются лучшим умам. Россия, безусловно, может внести свой вклад в эти процессы. С этой целью Институтом образования и Высшей школой менеджмента НИУ ВШЭ при поддержке Агентства стратегических инициатив и Комиссии Общественной палаты РФ по развитию образования был организован конкурс инноваций в образовании, первые результаты которого были представлены в рамках мероприятия.
Как видят молодые российские эксперты будущее системы образования? Какие векторы движения образования предлагают и выбирают?
В мероприятии приняли участие:
— директор Департамента образовательных программ НИУ ВШЭ Александр СИДОРКИН;
— руководитель департамента проектов и практик направления "Молодые профессионалы" АСИ Владимир СОЛОДОВ;
— декан школы бизнеса Integral РЭУ им. Г.В. Плеханова Лариса КАРТАШОВА;
— руководитель магистерской программы "Доказательная образовательная политика" Института образования НИУ ВШЭ Петр САФРОНОВ;
— фотохудожник Владислав УТЯНСКИЙ;
— руководитель проекта "Социальный навигатор" МИА "Россия сегодня" Наталья ТЮРИНА.
Иоланта Качаева (), специально для проекта "Жизнь без преград"
16-летняя мать отказалась от Вити сразу в роддоме. Новорожденный с диагнозами ДЦП и спастическая диплегия нижних конечностей попал в дом ребенка, затем — в детский дом-интернат N4 г. Павловска для детей с ограниченными возможностями здоровья. Инвалидная коляска и высокий забор интерната — таким был его окружающий мир. Будущее рисовалось таким же, только в психоневрологическом интернате для взрослых, куда молодых людей отправляют в 18 лет.
О знакомстве
Я по образованию юрист, много лет работал по специальности. В какой-то момент понял, что больше не вижу себя в профессии. Занялся актерским образованием, театром, два года учился в театральной студии. Но без академического образования в Питере сложно получить работу в театре или кино. Я занялся самообразованием в операторском деле и режиссуре. Искал себя.
В 2011 году, когда мне было 32 года, знакомая позвала снимать фильм про поездку детей в летний лагерь в село Винницы Подпорожского района Ленинградской области. Дети оказались с ограниченными возможностями здоровья, со сложными диагнозами и на инвалидных колясках. Все 15 человек — воспитанники Павловского детского дома-интерната для детей с умственными и физическими недостатками. До сих пор я никогда не общался с такими ребятами. Поначалу думал, что мы быстро отснимем материал и уедем. Но мы сдружились с детьми и остались на всю 10-дневную смену.
В детском лагере я обратил внимание на 11-летнего Витю. В его медкарте значились ДЦП, спастическая диплегия нижних конечностей и умственная отсталость. Но узнал я это позже, а пока — на меня смотрел огромными черными глазами полными тоски и полной безнадежности маленький мальчик в инвалидной коляске.
Об эмоциях
Витя в то время мог только ползать и все время сидел в инвалидной коляске, очень плохо разговаривал. Основная эмоция — слезы. Мальчик не знал, что такое настоящая радость. Помню, привез Вите "бэтмена". Он молча взял ее, потом спросил, для него ли она? А когда я на мгновение вышел из волонтерской, стал визжать.
В ноябре 2011 года Вите исполнялось 12 лет. Я приехал к нему с тортом, свечками и детским шампанским. Для ребенка это было в новинку. Он сидел и ничего не понимал.
Невероятными усилиями мне удалось получить согласие врачей на то, чтобы взять Витю на новогодние праздники. Мы поехали отмечать их к моей подруге, которая взяла девочку из того же детдома на праздники. Я подарил Вите простенький мобильник, он завизжал так, что мы первые секунды с подругой перепугались, может что-то не так, но потом Витя захлопал в ладоши, стал кричал "ура", "спасибо". Так, постепенно, в нем просыпались позитивные эмоции.
О поездках в интернат
Я приезжал к Вите в интернат каждые выходные. Приходилось решать много проблем, чтобы общаться с мальчиком. Сотрудники интерната четко давали понять, что я здесь — лишний. До сих пор не понимаю, как я отстоял свое право на посещение. Помню, как смотрел в глаза ребенку, который верил мне, и от этого появлялись и силы, и желание бороться.
Я забирал его в выходной и мы уезжали в кинотеатр, театр или гуляли в парке. Остальные же дети оставались в стенах детдома и по-своему ревновали меня к Вите. Он оказался белой вороной в учреждении. Дети стали прессинговать своего же друга, и мне пришлось проявить большую гибкость и внимание, чтобы мои приезды "только к Виктору" стали нормой у детей.
Однажды я задержался и приехал позже часа на два. Когда вошел в корпус, воспитательница сказала, что все дети уже пошли на тихий час, и только Витя сидел и ждал меня на деревянной лавке в коридоре. "Где ты был Артур, я тебя ждал…" — с волнением спросил Витя. В тот момент я понял, что стал ему единственным родным человеком, я четко чувствовал, что уже несу ответственность за мальчика.
О больнице
Мне очень хотелось выяснить, могу ли я помочь Виктору научиться ходить. Договорился с ортопедом, которая приходила к волонтерам в соседний корпус детдома и независимо обследовала детей. Оказалось, что можно сделать операцию на ноги, но нужно везти ребенка в федеральную детскую больницу им. Турнера в Пушкин. Она письменно изложила все свои рекомендации. Показал их директору интерната и попросил направление на обследование в Турнера. Начался долгий процесс сбора документов на бесплатную квоту для ребенка.
Ортопедическая операция крайне дорогостоящее мероприятие. Врач в Турнера сразу предупредил, что госпитализация на операцию возможна только при условии сопровождения ребенка. Детдом не мог взять это на себя. В интернате сотрудников для этого нет. Сказал, что буду с ребенком сколько понадобится — отступать некуда. В апреле 2012 году мы легли в больницу на полтора месяца. Вите сделали ортопедическую операцию.
Я полностью был выключен из всех рабочих процессов. Жил в больнице, хотя мест для взрослых там, конечно же, не предусмотрено. Поначалу все думали, что я — родной папа Вити. Потом узнали, что всего лишь волонтер, и медсестра, которая разносила еду, стала меня подкармливать, давала лишнюю порцию.
Витя пошел
Операция прошла успешно. Но доктор сказал, что это — лишь 20% успеха, нужна реабилитация. Необходимо было мотивировать Виктора разрабатывать ноги. А он-то уже вернулся в детдом. И я стал ездить к нему в Павловск каждый день, чтобы медперсонал не сажал его в инвалидную коляску: ребенок-то особенный.
Я понял, что устаю каждый день мотаться из Питера в Павловск и обратно. Чувствовал, что выгораю и физически и эмоционально. Думал, как быть, как сделать реабилитацию более эффективной? Решил отвезти его на море. Путевку Вите не давали. Обошел все инстанции, скандалил, требовал. В итоге самостоятельно нашел путевку на 21 день июля в санаторий в Анапе. Деньги сняли со счета ребенка в части расходов на путевку для Виктора, а вот мне надо было найти средства на путевку для самого себя. В последний момент помог генеральный директор одной из строительных компаний.
Пока занимался путевкой, наслушался в свой адрес о том, что хочу за счет сироты отдохнуть на море. Интересно, кто из тех, кто это говорил, захотел бы поехать вместо меня? Кому из них действительно нужен Витя? Постепенно, научился относится к этим мнениям с юмором. Иначе — выгоришь.
К слову, Институт им. Турнера, где оперировали ребенка, тоже выделил путевку от Минздрава РФ в Геленджик на декабрь. Сказали, что ребенок детдомовский, ему можно и зимой съездить — ничего страшного.
На море мы взяли специальные ходунки для Виктора. Каждый шаг давался кровью — и Витиной, и моей. Мы почти воевали друг с другом, ведь ребенку казалось что после операции он пойдет, а оказывается — надо столько усилий прилагать.
Придумал мотивацию: если пройдешь определенное расстояние, то пойдем в кафе. Однажды мы ушли в кафе, которое было в 10 минутах ходьбы от санатория. Пообещал купить "вкусняшек", если обратно пойдет только своими ногами, он согласился. В итоге, вместо 10 минут мы шли с ним ровно два часа. Главное, что было достигнуто, ребенок понял, что готов преодолевать себя. Оба учились сотрудничать.
Спустя три недели мы приехали в интернат. Витя вышел из машины за руку со мной, но… на своих ногах.
Об опеке
Чтобы оформить гостевую форму семьи, мне пришлось много писать в различные инстанции с целью получить для ребенка то, что ему положено по закону. Закончилось это откровенным давлением на нас — меня поставили перед выбором: либо я оформляю опеку, либо у меня отнимают ребенка. Я пошел в школу приемных родителей и оформил опеку.
Огромную поддержку нам с Виктором стал оказывать новый директор интерната Андрей Александрович Алексеенко. По всем проблемам я обращаюсь к нему, зная, что он поможет. К примеру, сейчас Виктора хотят снять с постоянной регистрации из интерната. Но тогда ребенок станет бомжом: я арендую квартиру, зарегистрировать ребенка некуда. Кроме того, Витя потеряет свое право на социальное жилье по достижении 18 лет. Лишится возможности ходить в школу, поликлинику, быть полноправным членом общества.
Органы опеки требуют, чтобы я взыскивал алименты для ребенка с нерадивой матери. Еще в 2011 году я разыскал адрес бабушки Виктора, написал ей письмо, приложил фотографию Виктора. Но ответа так и не дождался.
За те полтора года, что Витя живет в семье, он вырос на 15 см и прибавил 13 кг. Теперь его рост 160 см и вес 52 кг. Он уже научился читать по слогам. Пишет пока плохо, но, думаю, со временем и эту науку осилит. У него хорошая коррекционная школа. Есть две замечательные девушки, которые время от времени отвозят Витю на занятия.
Недавно наши друзья помогли нам, мы были в Европе: гостили у нашей подруги в Германии, гуляли по Парижу, ходили в Диснейленд, побывали в Швеции и Финляндии. Есть мечта — отвезти Виктора в китайскую клинику Аркан Байван. Слышал, что дети с диагнозом ДЦП, которые проходили там лечение, добивались очень хороших результатов.
…Мне часто говорят, что мы с Витей очень похожи. Было забавно услышать про себя предположение, что я его биологический отец, который раскаялся и забрал пацана из детдома.
Мне пришлось многое пересмотреть в себе, в своей жизни, и что уж говорить — жизнь тоже изменилась. Мы делаем много усилий, чтобы иметь возможность расширять свои границы, не замыкаться на проблемах, а искать возможности и пути выхода из них. Это закаляет характер.
КИЕВ, 24 июн — РИА Новости. Украина пересматривает энергетическую стратегию на период до 2030 года, планируя не только учесть в ней необходимость диверсификации источников импорта энергоносителей и развития собственной добычи газа, но и сделать документ реалистичным, заявил замглавы украинского Минэнерго Вадим Улида.
Киев активно занялся поисками альтернативы российскому газу после того, как с 1 апреля Россия отменила для него все скидки на "голубое топливо". Украинская сторона считает цену поставок "Газпрома" завышенной, однако предлагаемая Киевом цена, по оценке российского Минэнерго, также абсолютно нерыночная. С 16 июня поставки газа из России на Украину и вовсе были прекращены из-за долгов — подаются только транзитные объемы, предназначенные для европейских потребителей.
"Мы пересматриваем энергетическую стратегию, которая разработана до 2030 года, с тем, чтобы привести ее в соответствие с изменениями, которые произошли сейчас. Мы хотим ее сделать реалистичной, чтобы это был не просто документ, который определяет какие-то амбициозные планы", — сказал Улида в ходе ежегодного украинского энергетического форума.
По его словам, правительство Украины инициирует пять направлений, связанных с энергетической безопасностью страны. В частности, это реформа рынка электроэнергии, природного газа, реформа угольной промышленности, а также диверсификация источников импорта энергоносителей.
"Безусловно, очень важно развивать собственную добычу газа. Сейчас ведутся проекты по добыче нетрадиционного газа компаниями Shell и Chevron, и в краткосрочной-среднесрочной перспективе, если эти проекты будут реализованы, мы можем себя полностью обеспечить собственным газом", — добавил замминистра.
Улида также сообщил, что правительство не отказывается от идеи создания европейского газового хаба. По его словам, в случае успешной реализации реформ в энергетической сфере Украина до 2017 года сможет стать частью европейского энергетического рынка.
КИЕВ, 24 июн — РИА Новости. Украина не намерена отказываться от поставок ядерного топлива из России, но при выборе поставщика будет руководствоваться экономическими интересами, сообщил журналистам замминистра энергетики и угольной промышленности Украины Вадим Улида.
Премьер Украины Арсений Яценюк в начале июня сообщил, что Киев диверсифицирует поставки ядерного топлива, возобновив контракт с американской компанией Westinghouse.
"Мы не говорим, что мы отказываемся от российского топлива. Здесь вопрос цены. Мы также не говорим, что будем работать или с Россией, или только в Westinghouse. Мы будем работать с теми, кто дает лучшие условия для Украины, для того, чтобы была надежность в работе, безопасность эксплуатации и экономические условия", — сказал Улида журналистам.
В конце апреля национальная атомная энергогенерирующая компания "Энергоатом", которая является оператором всех действующих атомных электростанций Украины, сообщила, что не намерена пересматривать условия контракта с российской корпорацией ТВЭЛ на поставки ядерного топлива.
Глава украинского Минэнерго Юрий Продан в начале апреля говорил, что "Энергоатом" и Westinghouse в ближайшее время могут подписать договор на поставку топлива для трех украинских ядерных реакторов. В 2012-2013 годах на двух блоках Южно-Украинской АЭС были зафиксированы нарушения в работе сборок американского производства. В Минэнерго Украины заверяют, что Westinghouse усовершенствовала конструкцию сборок, однако эксперты видят в этом решении Киева угрозу ядерной безопасности в регионе.
