_______________ РЕГЛАМЕНТ РАБОТЫ СТРАНИЦЫ РЕВЬЮ _______________
день 1-10 — Приём оригинальных авторских текстов со ссылками на первоисточники.
день 10 — После специального объявления Обозревателя приём текстов прекращается.
день 11-12 — Текущий Обозреватель отбирает на свой вкус 5 (или более, по желанию) лучших или наиболее интересных текстов и пишет на них развёрнутые комментарии, которые затем переносятся в "шапку" ревью.
день 13-14 — Участники и все желающие обсуждают комментарии Обозревателя.
день 15 — Открывается страница нового Двухнедельного ревью и начинается приём оригинальных авторских текстов.
Обозреватель: Алекс Шубин
_______________ ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ ВЕДУЩЕГО _______________
Добрый час для всех входящих!
Честно скажу, что поскольку не могу самостоятельно дать определение психоделики, то в рассматриваемых стихах буду искать «только» признаки поэзии – о которой также не хочется разглагольствовать, ибо эта, разлитая вокруг нас тёмная и тонкая материя не поддаётся никаким измерениям,
но своей гравитацией способна мгновенно развернуть вектор души на 360 градусов.
В построении стиха для меня главное, как в обычной огородной лопате – черенок,
т.е. язык изложения, за который можно крепко взяться, и собственно, лопата –
образное мышление, способное копать и широко, и глубоко.
Алекс Шубин
_______________ ОБЗОР _______________
Добрый час всем входящим!
1. Своеобразным зачином к разговору хочу представить произведение Аюны:
«мёбиус»
.
утро на шоссе Мёбиуса
куда бы ни поехал
повсюду
лавандовый рассвет
Я уже высказывался по поводу творчества Аюны, произведения которой имеют
иероглифическую краткость, несомненное тяготение к живописи, экспрессии,
метафоричности. Они как живые кристаллы генерируют образы, способные в читателе вызывать сотворческий резонанс, рождение богатых ассоциативных полей. Одновременно это энергетическое вмешательство настолько тактично, что напоминает скорее примирительное, равновесное ДАО, чем псевдодраматическое, агрессивно-эпотажное современное стихотворчество, помешавшееся на поисках сенсационного «удивления»,
и впадающего всё более и более в мейнстрим «желтизны».
Мой скромный опыт подсказывает прочтение этой вещи, как некий буддийский бесконечный жизненный круг-путь-перевёртыш, напоминающий зеркальные николайрериховские горные озёра, где неизвестен исходник отражённого: то ли наблюдатель видит небо над собой, то ли небо под его ногами, и сам он перевёрнут ( как в листе Мёбиуса)- движется вперёд(назад) в параллельном нижнем мире.
2. Следующая оригинальная «тихая» вещь, которая оказалась способной расширить мой
мысленный горизонт оказалась эта:
· * *
Плачущая стрекоза земли
машет крыльями – ей говорит: возьми
что-нибудь от животов моих
[в каждом запечатан тёплый лик,
в каждом скручена пружиною вода,
вырванная в пар из тела льда].
Где многоугольный свет дрожит
против часовой – ни мёртв, ни жив
[не окрашен в граффити воды] –
стрекоза плашмя в себе лежит,
отрывая петельки корней
лебеды и серых снегирей,
и рисует лик в себе самой
жирною, как нефть, земной слюдой.
По прихоти автора передо мной возникает образ Земли-стрекозы, распластавшей прозрачные крылья магнитосферы и глядящей своими океанически-огромными, влажными (плачущими), сине-зелёными фасеточными глазами, впитавшими
миллиарды ликов (видов), которые создали в топокосмосе невероятное богатство жизни, запечатлённое на тончайших слюдяных пластинках-носителях… Интересная работа с масштабами образов: макро- и микрокосм в одном узле.
По форме эта вещь напоминает мне факт камлания хантыйского шамана, призывающего (с плачем и бесконечными посулами всех земных благ) придти в этот(а не смежный) мир душу ребёнка, у матери которого катастрофически затянулись роды.
(Добавлю, что через полчаса после оного действа ребёнок родился без всякого насилия –задышал без крика, легко – совершенно осмысленно глядя на происходящее вокруг него: «уговорили»!)
Кстати говоря, и ритм повествования такой «раскованно-урманский», словно автор в
момент создания этого откровения сам приплясывал вокруг костра (не ходя к шаману – чувствую, что буду я вскоре побит всеми «препинаками» автора))).
3. «Рассветное»
https://www.stihi.ru/2014/04/11/11158
С одра долгоиграющей болезни
Вставать придётся тотчас, хоть облезни,
Поскольку то восход, а то рассвет,
И птицы в окна клювами колотят,
Оголодали в крике и полёте,
Им зрелищ до фига, а хлеба нет.
Несу я корки прямо на ладони.
В груди стучат затравленные кони,
Которые не знали никогда
Узды, кнута, а только страсть и ярость,
Им не указ моя смешная старость,
Им срок и время - вовсе ерунда!
Что птицам наша суета земная,
Клюют, и благодарности не знают,
И только колченогий воробей,
Схватив отдельно брошенную крошку,
Мне подмигнул, но отскочил сторожко
И усмехнулся криво: "Не робей!"
Летели птицы, звали за собой...
Но воробей - он местный, здешний, свой.
Ян Бруштейн
Вычленив из стихотворения Яна третий катрен, можно получить совершенно стерильный сонет (возможно, такова и была предыстория создания этой вещи..):
С одра долгоиграющей болезни
Вставать придётся тотчас, хоть облезни,
Поскольку то восход, а то рассвет,
И птицы в окна клювами колотят,
Оголодали в крике и полёте,
Им зрелищ до фига, а хлеба нет.
Что птицам наша суета земная,
Клюют, и благодарности не знают,
И только колченогий воробей,
Схватив отдельно брошенную крошку,
Мне подмигнул, но отскочил сторожко
И усмехнулся криво: "Не робей!"
Летели птицы, звали за собой...
Но воробей - он местный, здешний, свой.
Добрая, ироничная разработка древней темы, «правильная» версификация (даже некоторое человечное «приращение» в теме патриотизма – что ещё нужно для «таможни» мастерства?
Откуда взялись – ворвались в ровный выверенный формат сонета эти «неправильные кони»,
этот реликт творческой свободы, эта синергия – сплав божественной энергии и первородной творческой души человеческой, помнящей истинную свою «палестину», истинную родину духа?
«В груди стучат затравленные кони,
Которые не знали никогда
Узды, кнута, а только страсть и ярость,
Им не указ моя смешная старость,
Им срок и время - вовсе ерунда!»
!.
4. А вот ещё одно – настоящее, «тихое», «от земли», где любовь к русскому языку прописана
заглавными буквами между строк памятью крови, ритмом сердечного дыхания, неподражаемой авторской звукописью:
читаешь такое не глазами, а чем-то «кодогенетическим», учащённо моргая, как при слушании старых народных запевок.
Метафизика? Ага – поэзия.
«СМЕРТЬ ПАСТУХА»
Было так тихо, что даже село
замерло жизнью суровой -
медленно, медленно стадо брело
следом за чёрной коровой.
Зашелестел будоражащий слух
сквозь воздыханья и слёзы:
не устоял... Задавился пастух
в согре на старой берёзе...
И говорили о странной судьбе...
Помню: три ночи оконце
зябко горело в пастушьей избе
светом закатного солнца.
После бесцельно слонялся - и дня
не было, чтобы невольно
не приводили дороги меня
в согру - к берёзе окольной.
Там с удивленьем в себя приходил,
слушал, как кто-то далёкий
речью сердечной мне душу щемил,
небом манил синеоким.
В странной судьбы роковое кольцо
смело ступал за ответом.
И узнавал я сквозь ужас Лицо
в сумрачной зелени веток.
Виктор Коврижных
5. Ещё одно, по-моему, блестящее стихотворение не могу обойти вниманием.
После коротких дружеских «прений» с автором пришли к обоюдному:
"Сплошной реализм с вкраплениями гражданской лирики…"
«запущен материнский сад заброшен отчий дом»
запущен материнский сад
заброшен отчий дом
чужие демоны растят
печаль в глазах икон
не скачет по столу черпак
гостей не ждёт кровать
детей пустые черепа
на кольях дребезжат
Андрей Мартынов Слово
Можно было бы, конечно, поискать параллели в стилистике этого стиха
и стихов Ю.Кузнецова, сказать чего-то по поводу рифм, попытаться оспорить последние две строки – но говорю: для меня этот стих совершенно оригинален: мгновенное врастание в ауру ЛГ, в сгусток сыновней горечи за прошлое, настоящее и возможное будущее России.
Чего стоят строки:
«чужие демоны растят
печаль в глазах икон».
6. Следующее стихотворение прочитал не в логике-ленте развития исторических образов в рамках какой-то местности, а в этакой пружине-вихре-времени увиделся феерический калейдоскоп (звуковой и цветовой) от мифической Гипербореи до современной горящей степи-Украины – «половецкие пляски» в круговом кострище времени:
«Тем, кто раб и груб»
Слышь, мальчиш,
прекращай стенать,
мол - земли не так разделены.
Поле - выж-
женно, вскачь - стена,
за ней вымерзают демоны.
Их глаза -
под покровом губ,
всё чаще и тише щёлкают.
Ишь - нельзя
тем, кто раб и груб,
чей пращур не вышит шёлково?!
Степь да степь,
и опять - кру-гом,
зазвенев вековыми кольцами.
Печенег -
не такой другой,
если инеем в спину - "Половцы!"
Игорь Брен
7. Интересное решение образа судьбы ЛГ материнским (женским) предчувствием-предвиденьем беды. Нравится ритм, плотность-неперегруженность и строки, и развития сюжета. Не нравится в первой строке «как», «смотря в окно» и далее - женский «кордебалет».)))
«Крик»
Как протяжно она молчала, смотря в окно,
и от этого лопались стёкла узором трещин,
выпадали из рук у таких же молчащих женщин
бытовые предметы, выплёскивалось вино
из бокалов, реальности тонкое полотно
натянулось до звона, сжимая людей и вещи
Что-то лопнуло в ноосфере, нарушив ход
бесконечной ленты событий, и крест не вышит
или дрогнула мелко рука у Того Кто Пишет
пропустив изначально задуманный эпизод
облегчённо осыпались стёкла, остался тот
за кого так молчала, он снова живёт и дышит
Лёша Исхаков
Спасибо, друзья, за встречу.
Извините меня, если разочаровал Вас своим «непрoчтизмом», но я сказал далеко не всё, что увидел или прочувствовал при прочтении Ваших стихов: такова уж природа поэзии – если она присутствует, то так срастается с таинственной органикой души, что, порой, объяснить, что от этого получилось, а тем более – вытащить на свет божий этот новообразованный «продукт» невозможно. Потому, не взыщите за краткость и некоторую туманность.
Ваш Александр Шубин
Просмотров 
