18-0.
* * *
Далёко ль, близко, долго или скоро,
В конце концов, за тридевять дверей,
Замков, печатей, сказочных заборов,
Среди имён деревьев и зверей,
Морей и рыб, созвездий и камней,
Жуков и книг, судеб и приговоров –
Найдутся подобающие мне
По знакам зодиаков, по луне,
И что-то сделают со стрелками приборов…
18-1.
* * *
Давно ли слово видимо? Предмет –
для рассмотренья в оба. (Вставить рифму.)
Вот прямо здесь я скоро что-то крикну.
А приглядишься – никого и нет.
Давно ли осязаем Белый Свет?
Нам ночь дана – как повод в нём сомненья:
Бессонный прах перемеряя жменью,
Мы не находим правильный ответ.
Кладу перо с обгрызенною тенью,
Лизнув щепоть, солю свечной фитиль, –
И пахнет пальцем всё стихотворенье,
Весьма похожее на копоть и на пыль.
18-2.
«ЛИК»
Стихотворение о несомненном
посвящении
Кто слух мой вещий браковал?
Кто здесь искал меня? Кто звал?
Так громко, что в моём ущелье
Устроил каменный обвал?
И на века, как бы в пещере,
Настиг, заклял, замуровал?
К стихам моим на эту тему
Кто словно к зеркалу приник?
Кто отразился в нём, как Демон,
Чтоб лишь поправить воротник?
Февраль 2006 г.
18-3.
РАССВЕТ В НАЧАЛЕ НОЯБРЯ
М.И. Болгову, Виктору Образцову
и всему Клубу…
4-4-3-3
Туман тяжелый размягчался в свете
Высокого Ночного Фонаря…
Не говорю, что от Эпохи – ветер,
Не говорю, что мы подняли якоря.
Не говорю, что путь во мгле. Что в цвете
Нам что-нибудь из Сущего явили.
Мы зрением души встречались с Третьим,
Давно не виденным, и взгляд не отводили.
Назад не собираемся. И Он –
Об этом знает, сочиняя притчу:
«Как плыл, галсируя, на ветер галеон…»
При этом далеко не безразлично,
Что притча эта не была первична –
Поскольку сам он ещё не был сочинён.
( 28 ноября 2005г.)
18-4.
* * *
Снимался фильм – увы, о бедных!
Все – прибеднялись. Как-никак –
В местах далёких, заповедных
Снимался фильм – такой пустяк!
За океаном – жизнь иная,
Иной расклад её и ход…
Там кадр испорчен был, я знаю,
Когда в него вошла, нагая,
Аборигенка в струях вод.
18-5.
* * * 4-4-6
В июле – небо. В небе – птицы.
Вдоль горизонтовой тропы
Легко секут воронежницы
Перворассветные снопы.
Тулят крязанок москворцы,
Кольцом уфаисты зависли.
Тронь журавльвиные дворцы,
Качнись на здешней хоромысле.
Перисторук и клюволиц,
Сердцестремителен, как пуля,
Храни верней семи зениц
От небыльцов и небылиц
В себе сияние июля,
В июле – небо, в небе – птиц.
18-6.
ВИДЕНИЕ В НЕФЕ
Храма Христова, писаного Дионисием
(Поездка совместно с Н.Е.Штемпель –
последним верным другом поэта
О. Мандельштама)
… Уединяясь в приделе Иоанна,
светящимся цветком с волшебным стеблем
Мадонна страждет. И её мольба –
рукою мастера и святостью его –
влетает в хор людского разногласья…
… Подобно ласточке, испуганная тучей,
кружилась в куполе и билась о Христа,
как золотыми крыльями блистая,
стремилась как бы к гнёздышку, спадая –
и вместе с голосом – всё вниз и вниз –
кругами,
всё вниз и вниз…
Но подхватил и поднял –
Всевластный, Вольно-Вдохновенный – обнял
Акафиста Великого цветеньем,
прижал к груди, –
и появилось солнце!
И просветился Храм Одушевлённый
Святым Ковчегом, позлащённый Духом.
И предстоящим Ангелам явима,
Она светилась Лествицей Небесной, *
Которой сходит Бог…
* Радуйся, аки лествица Небесная,
ею же сходит Бог.
(Великий Акафист Божьей Матери)
18-7.
ПОСЛЕДНЯЯ ЭЛЕГИЯ
Заботы жизни совращают душу –
Толкают на забвение щедрот
Отца Небесного: и мысль моя, как крот,
Копается в земле, не выходя наружу.
Не потому, что и оно ушло –
Да было ли оно в усердьях света? –
Златое времечко: что помнится поэту,
Как он там проворачивал дышлом.
Не потому! Но истина ума –
Сосуда ухаямленных омаров –
Теперь пуста: и сумма гонораров
От Господа щедрот – Его сума.
18-8.
НАТЮРМОРТ ОТТУДА
Памяти художника
Привет Вам, милая душа,
В моём не в срок усохшем теле!
И над осинами кружа, –
Без сил, или на их пределе, –
Я снижусь, я, Василий, прост,
Хоть в два крыла меня одели:
В нагих бурьянах ацетоз *
Очнусь, и буду вновь при деле.
И кем-то брошенный букет
Из чабреца и молочая,
Мне посвященный dei sett,**
Прижму к лицу, благословляя.
И вот уже в белёный холст
Вношу тот запах сыпью пятен;
Ударом кисти в скрытый нос –
Взбиваю пару виноградин…
Мой морт натуре! И закат –
Как фон уже пережитого…
Конечно, буду очень рад
Висеть на выставке другого.
Маркеры:
* acetos, в зарослях конского щавеля
** в день Гнева Господнего
18-9.
КУДА ЧТО ТЕЧЕТ
В начале 3-го тысячелетия по Р.Х.,
страна – Россия
или
ЛАВОЧКА В СКВЕРЕ
Теорию орг-низовавший,
всмотрись в теченье звука «а».
Нет этой буковки! Пропавшей –
когда я подбирал слова
настолько ясных ораторий,
что даже слышимых едва!
Но ими дышат числа в торе
и каббалистика волхва.
… Вчера ль в Воронеже, удачно
столетий перейдя предел,
сидел в том скверике прозрачном
Климентов… Лотарев сидел…
… Как будто выйдя на прогулку,
устали, обойдя с утра
десятков пять профессоулков,
где покачали трынь-права
у их исслед-вателей жизни…
И здесь, в теченье звука «о»
всмотрясь, и преисполнясь мысли,
я их узнал (чрез одного) –
Платонов… Северянин… – числа
За скобкой смысла своего!
18-10.
САРАГОССА – IV.
СЦЕНИЧЕСКИЙ ПОДНОС.
Вариация.
Кто будет Мысли подавать
И как? – Огромным Вам? – на блюде? –
Крюками кранов ли цеплять
и в Вашу высь приподнимать
в такой уёмистой посуде –
где будут мысленно лежать,
и в мыслях плавать и скворчать –
и соком мысли истекать! –
всё с новым привкусом, опять
нафаршированные люди?..
… Всего одна криветка в мысль –
и привкус нов!.. И, чавкнув, высь –
уснёт!.. Ну, прямо, хоть молись,
чтобы спала подольше, боже! –
Счастлива и довольнорожа!
Стоуса и тысячекожа!..
Как сделать привкус посвежей –
ты должен думать очень сыто:
экскрементировать смелей! –
люмпенизировать! – корыто
запивки дать!.. Но не забудь
дать ей возможность пену сдуть!
18-11.
САРАГОССА – V.
МЕТЕОРОЛОГ – 2. Путешествие.
В этом – всё. А ты, прекрасный олух,
Мог бы быть, и – более того,
Ты совсем оглох, Метеоролог,
В гром небес орущий «о-го-го!» –
Даже и зимой!.. Какая роскошь:
По полю – разбойничья метель,
Стель бескрайняя, и жесткая пороша
Из затянутых и крученных петель!..
Да и пушкинский любимый этот образ
В каждой чайной прёт из под тишка,
У дверей которых – рыбий отброс,
Свежеживмороженный – в мешках!
Февраль 2002 г., Азарово,
Пушкинские места.
18-12.
* * *
За горизонт в горизонтальном лифте
тащусь на север по боку Земли.
О Господи, зачем так молчалив ты?
Скажи лифтерам, чтобы подмели
все эти звезды, фантики и спички! –
Мне не мешает, я уже привык, -
но развращает душу елекрички,
ползущую на встречный елекрик.
18-13.
СТАНИСЛАВСКИЙ У НЕ-МИРОВИЧА
В эфире мировые Репетиции.
Все действуют, но под чужими лицами.
Явленье первое. Чудействие второе.
Пока мы думали, что нас осталось трое,
Ружьё палит: тарах-тарах-тарах!
Убиты. Трижды занавес. Ан-трахт.
Все репетируют буфет и туалет.
Везде оставлен – человечный след.
Тризвонит окончательный звонок.
Одновременный топот в сотни ног.
Спешат во всеминорный гардероб
И получают тапочки и гроб.
Никто не суетится и не ропщет.
Пока хромой прозрачный гардеробщик
В грозбубубух заносит номерок,
Плюсует выручку и давит на курок.
18-14.
* * *
Дорогому городу родному…
4-4-6
О, виденное!! – в прошлом разуменье
Вопрос был задан Господину Икс:
– За Вашею спиной – Столпотворенье?
Но Вы и вправду среди нас – как Сфинкс.
… Набравшись сил у новых сроков Канта,
Он продолжал здесь очередь стоять,
Ничем не шевеля, – недвижим, как константа, –
Крыла опущены, хоть пробовал поднять…
– Да тут он, тут! – Подъехал шарабанчик,
Два-три медбрата ринулись к нему…
А тут как раз я в него влил стаканчик!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И он крылами – как-то так, по одному –
Взмахнул, взлетел,
и юркнул мне в суму.
18-15.
САРАГОССА – VI.
* * *
В них, бессмертных – райских птиц безмерно!..
А моя земная голова
В паутинной оболочке мозга нервного –
Оплетённой так арахноэрно! –
Всё полна сверчками, как трава.
18-16.
4-4-6
* * *
Синие Белки, зелёные Стрелки,
Ой, не пали меня, «Я», не пали! –
Бдителен призрак космической сцелки:
Очень охотливы дети Земли.
Тварям – по паре, творцам – одиночки.
Пули уносятся вглубь бытия.
Всех поражают в десятые точки
Два настоящих и будущий «Я».
Нас трижды три разделить на четыре,
Минус остаток, помноженный на
Сумму забытых в покое и мире,
Мух на окошечках, дырочек в сыре,
Скучных пылинок в безлюдном визире (эфире),*
Верноответственно ждущем меня.
* оба слова, использованные для обозначения искомого смысла,
посильно к нему приближены и при этом равно неточны
(визир - не передаёт фактор трансляции к самоцельности
явления, а эфир - растворяет субстанциональность выжидаемой
сущности), поскольку оба термина были взяты исключительно
с целью избежать определения дополнения, исполненного
негативного содержания.
Просмотров 
