Правда, справедливость, моральное превосходство ↓

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

Программная речь: вот чего ожидали от  Владимира Путина в министерстве иностранных дел, на совещании послов и постоянных представителей Российской Федерации. Программная речь на долгий срок, не только потому, что совещание такое проводится раз в два года, а прежде всего — из-за остроты момента в международных отношениях.

Европейские джинны

Что в итоге получилось? Во-первых, выступление минималистское (Путин вообще человек довольно скупой на слова и заявления). Во-вторых, если кто-то ждал, что президент приберегал для этого случая какие-то сенсации, какие-то предложения попробовать новые подходы — и особенно по части Украины, если не по отношениям России и Запада в целом, — то ничего подобного не было. Потому что не нужно.

В конце концов, то, что происходит на Украине и вокруг нее, — это не наш кризис. Это кризис давно проводившейся политики Запада по отношению к России и прочим бывшим республикам СССР. И чего добились — какой-то выгоды, укрепления собственной безопасности? Это после того, как на Украине выпустили из бутылки даже не джинна, а что-то похуже?

И вот теперь, по словам Путина, "необходимо настойчиво добиваться исключения на европейском пространстве любых антиконституционных переворотов, вмешательства во внутренние дела суверенных стран, шантажа и угроз в межгосударственных отношениях, поощрения радикальных и неонацистских сил. Нам всем в Европе нужна своего рода страховочная сетка, чтобы иракский, ливийский, сирийский и, к сожалению, в этом ряду нужно упомянуть и украинский, прецеденты не оказались заразной болезнью".

Кризисы, конечно, имеют и хорошую сторону. Они помогают избавиться от того, что не работает, но раньше как-то не было срочного повода выбросить.

Как оптимистично выразился Путин, "надеюсь, прагматизм восторжествует, нужно избавиться от амбиций, стремления устроить "мировую казарму", расставить всех по ранжиру, навязать единые правила поведения и жизни общества, начать, наконец, строить отношения на основе равноправия, взаимоуважения, взаимного учета интересов".

Что к этому может подтолкнуть? То, что именно украинские события продемонстрировали: однополярная модель мироустройства не состоялась, а наполненная двойными стандартами модель взаимоотношений с Россией не работает.

Две речи

Что такое вообще программная внешнеполитическая речь главы одного из нескольких ключевых государств мира? Недавний пример такой речи есть. 28 мая президент США Барак Обама Вест-Пойнт.

Почему-то так сложилось, что американские президенты всегда говорят о внешней политике с трибуны военной академии, а российские — в здании мирного ведомства, то есть МИДа. Можно в этом видеть символику, а можно и не видеть — дело вкуса. В конце концов, не трибуна красит речь в разные оттенки, а наоборот.

В чем разница двух этих выступлений? Обама говорил о том, когда и в каких кризисных ситуациях США должны применять силу, а когда нет. Применять в одиночку, никого не спрашивая, "когда наш народ под угрозой, когда на карте — наше (экономическое) выживание, когда безопасность наших союзников под ударом". А в тех случаях, когда возникает кризис, "который будоражит нашу совесть или толкает мир в более опасном направлении, но напрямую нам не угрожает" — реагировать надо с осторожностью, и обязательно вместе с союзниками.

У Владимира Путина есть похожие слова, звучат так: "Мы, конечно, не имели права оставить крымчан и севастопольцев на произвол воинствующих националистов и радикалов, не могли допустить, чтобы был существенно ограничен наш доступ к акватории Чёрного моря, чтобы… практически всё, за что Россия боролась, начиная с петровских времён… фактически было бы вычеркнуто. И хочу, чтобы все понимали: наша страна будет и впредь энергично отстаивать права русских, наших соотечественников за рубежом, использовать для этого весь арсенал имеющихся средств: от политических и экономических — до предусмотренного в международном праве гуманитарных операций права на самооборону".

Разница в подходах тут, как видим, минимальная. Она, конечно, в масштабах заявки, Москва, в частности, не говорит о военных акциях, с союзниками или без, если что-то лишь "будоражит нашу совесть".

Но в целом дело в том, что президент США просто хотел внести ясность в ситуации, когда люди в США или других странах, с учетом печального опыта последних лет, привыкли к американскому вмешательству по всему земному шару — но хотели бы все-таки понимать, где тут логика, когда Америка вмешивается, а когда нет. У президента России такой проблемы не было, и нет, в целом жителям России ясно, почему и как мы участвуем в украинском кризисе.

Этой ясности нет за пределами России? Во-первых, есть, просто многие делают вид, что не ожидали от Москвы такой быстрой и четкой реакции. Во-вторых, несколько слов на эту тему Владимир Путин в нынешнем выступлении сказал.

"Нужно и впредь работать так же напористо и с достоинством. Сохранять такт, выдержку, чувство меры, конечно. Наша позиция должна основываться на четких, как говорят, "неубиваемых" международно-правовых, юридических и исторических аргументах. На правде, на справедливости, на силе морального превосходства".

О моральном превосходстве, заметим, говорил в упомянутой речи перед выпускниками военной академии и Барак Обама. Это вообще очень по-американски, рассуждать на эту тему. Вот, пожалуйста: "американское влияние всегда сильнее, когда мы лидируем с помощью собственного примера… То, что делает нас исключительными, это не наша способность игнорировать международные нормы и законность, а наше желание утверждать эти нормы собственными действиями… Вы представляете нацию, на чьей стороне история и надежда. Ваша задача сейчас — не только защищать свою страну, но делать то, что правильно и справедливо".

Что ж, по сути то же сказал нашим дипломатам и Путин.